Зов ведьмы

 и вот тогда начинается самое интересное. А началось это в апреле, утром. Весна! Женщины возбуждали мужчин, мужчины возбуждали женщин: - это здорово.

Вадим, уверенный, что его внешний вид неотразим, выбирал:

«Она просто конфетка» - думал он, провожая взглядом разодетую в пух и прах модель для рекламы прозрачных трусиков.

Вадим был уверенным, гордым и достаточно привлекательным студентом и по этому он разбирался в женщинах, насколько ему позволяло собственное воображение. «Модель для прозрачных трусиков! А ведь это каламбур», - думал он, цепляя шалым взглядом другую представительницу слабого пола. «Нет, это чудо не для меня», – пожимал он плечами на кривоногую пигалицу. – «Ей в самую пору лошадей объезжать».

Он искренне пожалел лошадей, а он любил этих животных. Он открыл пиво и сел на лавку, подставив лицо солнцу. Демонстративно закинув ногу на ногу, он поправил расстегнутый плащ, и довольный собой, отдался во власть бесшабашности.

После студеной зимы, люди восхищенные прелестями тепла впитывали каждое мгновение, проведенное под солнцем: - это заметно. Москва стряхнула с себя ледяное оцепенение и, улицы зажили своей по-весеннему радостной жизнью: - это правильно.

Желая насладиться запахом талого снега и сырой земли, Вадим набрал полную грудь воздуха, но сморщил нос, чертыхаясь на автобус. Автобус словно нарочно выпустил сизую тучу дыма в самый неподходящий момент. А еще сегодня Вадим опоздал к самолету. Нужно было встретить Антона из Питера. Потом Вадим на уроке рукопашного боя получил уверенный крюк в челюсть, в связи с чем, и был нокаутирован. Все в этот день складывалось неправильно. Сплошная невезуха. Интересно, какую еще западню приготовила ему судьба? Но верить хочется в лучшее. Может еще все обойдется. Жил Вадим в Подмосковье, там дышится легче, и вообще, дома лучше. Еще раз, окинув взглядом панораму весенней благодати, Вадим нырнул в метро, размышляя о перспективах. Он учился в высшей школе милиции и скоро он станет опером или следаком, как мать. Так положено. Этого хочет он. Династия.

В вагоне, он, как истинный джентльмен, уступил место старухе и довольный, что тем самым обратил не себя внимание зеленоглазой «нимфы», погрузился в мечтательное созерцание себя рядом с ней. Нагоняя на себя безразличие Вадим украдкой поглядывал на ее светлые кудри, и пышную грудь.

«Хорошо, что она все еще не выходит», – думал он.

Но это были не мысли: - знание. Он знал, что нравится ей. И поэтому она специально пропустила свою остановку, чтобы во время толкучки подойти поближе и случайно прижаться к нему. Возбужденный игрой воображения в мнимую влюбленность нимфы, Зернов принялся уже внимательно разглядывать ее грудь под сиреневым свитером. Рука машинально сжала в кармане зажигалку, а его обоняние уловило слабый аромат духов. Вадим уже на сто процентов уверенный, что нимфа покорилась выражению его лица и блеску его глаз, с замирающим сердцем ждал, когда же, наконец, она отнимет от поручней свою нежную ручку и качнется назад, чтобы упасть прямо в его мягкие объятия. Но судьба распорядилась иначе, чем того возжелал Вадим. Никто не упал в его объятия, даже наоборот: нимфа осталась стоять. А, выходя из метро, она твердо ступила на перрон Ярославского вокзала.

«Дар небес», – думал Вадим. – «Она идет в мою электричку». Вадим ехал домой. Мимо бежала весна. Через большие окна железнодорожного вагона весна хорошо видна. Вадим ехал в электричке Москва-Монино, прямо напротив предмета своих грез. Грезы были на расстоянии вытянутой руки. Там сидела «нимфа». Она смотрела в окно.

«Я хочу ее», - думал Вадим. И в то же время в нем крепла уверенность: – нимфа будет моей. Колеса отбивали ча-ча-ча. Волшебный мотив. Белые кудри волос и зеленое море глаз – это нимфа: алые губы, белая кожа, мушка у щеки над верхней губой, черная тушь ресниц – она же - Нимфа. Ее взгляд приглашал Вадима на Ривьеру в гости к Дионису, Гипносу и Купидону. И там, в синем прибое на белом песке, нимфа угощает Вадима из своих губ клубникой, а он, властелин ее тела небрежно теребит завязки сиреневого купальника. Соленый воздух фламенко, агрессия конкистадоров, азарт корриды огненное дыхание романтики. Вадим поднялся на ноги и вошел в воду. Затем обернулся и крикнул: У тебя красивое имя. Мне оно нравится.

Он сплавал к пиратскому фрегату, севшему на мель еще при капитане Немо. А, выйдя на берег, он положил свои мокрые ладони на плечи Нимфы и, поймав взглядом далекий парус, сказал:

Смотри, какой быстрый парусник, Нимфа.

Парусник приближался с огромной скоростью и в скоре Вадим уже видел его вблизи и дивился необычности его форм. Чем-то он своим видом напоминал кузов рефрижератора. Разделся тяжелый гудок и вместо волн, песка и зеленоглазой нимфы он вдруг увидел прямо перед собой грузовую машину. Зернов отпрыгнул в сторону и осмотрелся. Он стоял у переезда через железную дорогу. Вокруг все та же первая половина апреля. Но куда делись сорок минут пути? Недоумение и восторг слились в одно тревожное чувство. Он попытался вспомнить, как вышел из поезда, но внутренний взор вырисовывал только волны, песок и Нимфу. Погруженный в себя и, не обращая внимания на представительниц другого пола, он медленно брел к дому. Из головы не выходила Нимфа.

Какими только наваждениями и безумствами может не наградить человека весна? Самыми сверхъестественными страстями и немыслимыми мечтаниями может веса навлечь на человека любовь! И Вадим, таки попался в ее липкие сети - ласковые и нежные сплетенные из волос Купидона. «Нет, не может быть, чтобы ее звали Нимфа. И вообще, я уснул», - думал он, подходя к дому. А у дверей в квартиру он понял, что влюблен, и влюблен по-настоящему.

Дома, выдав, матери тираду ответов на вопросы по поводу успехов на поприще науки, он взялся за скрипку. Благо его воспитанию в детстве уделялось много внимания и, сейчас пожиная плоды кропотливого усердия, Вадим без лишнего напряжения, ознаменовал появление любви звуками плачущей скрипки. Со струн из-под смычка слетали аккорды «LOVE STORI».

Со второго этажа была хорошо видна улица. Вадим любил свой подмосковный город. В теплую пору дворы утопали в зелени палисадников. Вечерами, фонари заботливо освещали улицы и переулки. А сейчас, днем, весной Вадим видел со второго этажа изнывающую от восторга ребятню.

Город с первого взгляда мог бы показаться этаким провинциальным стариканом. Но, увы, это не так. Все, что душе угодно есть в нем: развлечения? Легко! Хочешь культуру или угон автомашин? Не проблема! Если захотелось транс культуры, милости просим в ночные клубы. Хочется по интересам? - клуб «Кому за шестьдесят». В царя горы? Заходи на ярмарку!

Город, как город, но родной, ибо здесь Вадим появился на свет, здесь он впервые сказал – «Мама», здесь он обрел первых друзей и нашел любовь. Но та любовь, что грезит о нем ночами, сидит сейчас дома у телефона, а он очарованный Нимфой Зеленых Глаз, играет на скрипке и мечтает о встрече с ней.

И снова про город: Зернов любил этот город не меньше чем собственное тщеславие. Умение играть на скрипке, было поводом ставить себя выше друзей. Конечно! - ведь скрипка в кругу его друзей выглядела неувядающим атрибутом духовного великолепия. К великому счастью его тщеславия, он не общался с людьми, причисляющими себя к духовной элите. Иначе крылья, на которых он парил, обожгло бы чье-нибудь более изящное мастерство держать смычок или умение скрипичным ключом, отпирать дверцы в сердцах очаровательных дам. Да, без сомнения Вадим пользовался успехом у женщин. А еще, его крепко держали на плаву узы семейного единения: мама – занимающая высокий пост там же где он учится; папа – хозяин небольшой, но доходной автомастерской; дедушка - чья пенсия превышала заработок дальнобойщика контрабандиста, и; бабушка - строгая, но справедливая гроза не чищеной обуви, и легкомыслия.

читать дальше »